Религиозная лирика Максима Бурдина

Максим Бурдин, поэт, прозаик, издатель, критик.

ОБ АВТОРЕ: Прозаик. Поэт. Литературный критик. Ведущий российский издатель современной поэзии и прозы. Родился в 1987 году в Костроме. Учился в Литературном институте им. Горького. Работал корреспондентом «Литературной Газеты», вёл авторскую рубрику в газете «Литературная Россия».
Печатался в журналах «Лехаим», «Девушка с веслом», «Шестое чувство», «Литературная учеба», «Сибирские огни», «Лампа и дымоход», «Clatch», «Акценты», «Окно», в альманахе российско-азербайджанской прозы «В зеркалах», в «Петербургской газете», в «Московском Комсомольце», в альманахе «Девять жизней».
Стихи включены в третий том антологии «Золотые стихотворцы Рунета».
Финалист премии «Неформат» в номинации «малая проза». Как прозаик в 2012 году был номинирован на соискание премии им. В. П. Астафьева.
Учредитель и член жюри ряда литературных премий.

«Максим Бурдин, издатель из Костромы, проектом «Литературная Евразия» осуществляет то, что наперебой бросились делать издатели 1990-х: возвращает литературным произведениям и их авторам Родину.»
«Литературная Россия», №5, 2018 г.

«Костромской издатель Максим Бурдин взялся за выполнение задачи глобального масштаба – он пытается вывести поэтов и писателей русской провинции, русскоязычных авторов зарубежья из электронного пространства… Слова из аннотации о том, что сборник «даёт представление о неформате современной русской литературы», что поначалу настораживает, приходится понимать именно в том смысле, что собранные Максимом Бурдиным под обложками печатных сборников авторы до сего дня были обречены на формат интернета…»
«Книжное обозрение», №5-6, 2016 г.

«Среди предпринимателей обнаруживаются обладатели ещё более «экзотических» образований. Максим Бурдин – дипломированный прозаик, лауреат нескольких литературных премий. А сегодня – это один из ведущих издателей независимой литературы, одной из важных задач для которого является раскрытие её коммерческого потенциала…»
«Жажда: бизнес-журнал», 2016 г.

Максим Бурдин, поэт, прозаик, издатель, критик.
Третий Рим
 
 Россия. Далёкий век.
 Толпа у монастырских врат.
 Слух идёт, что повержен грек,
 Византийской империи нет,
 говорят: разорён Царь-град. 
 
 Неспокойно. Чего-то ждут.
 Молятся, ломают шапки,
 плачут, охают, стонут. Тут
 затихают вдруг все вокруг:
 к людям старец выходит шаткий.
 
 Тяжела кривизна бровей,
 бороды седина горит:
 средь толпы старец всех белей.
 Он стоит, и для всех людей
 слово долгое говорит:
 
 «Братья, сёстры, простите мне
 все худые мои дела.
 Вам известно, что Мать в огне,
 турки выжгли её дотла.
 
 Враг не дремлет. Ликует бес.
 За грехи попустил Господь…
 В том бою был убит василевс.
 Православия рухнул оплот.
 
 Среди вас я живу давно
 и мои сочтены года.
 Под собой я не чую ног,
 но имею от Бога дар
 
 видеть, что не дано другим…
 Бог послал меня передать,
 что Россия есть третий Рим,
 а Четвертому не бывать.
 
 Верьте: Русь оживёт в бою!
 С Богородицей, со Христом
 умножайте любовь свою.
 Победим не мечом - крестом».
 ***

 Марии Бурдиной
 
 Ты писала этюды на берегу ручья. 
 В них Господь Саваоф притворился седой горой. 
 Дух Святой в них неслышно траву качал 
 И надмирный Логос царствовал над водой. 
 
 Волновалось всё: дуб, берёзы, кустарник – лес. 
 И ручей, волнуясь, брызги к ветвям бросал. 
 В глубине пейзажа незримо Христос воскрес 
 И плакучей ивой тянется к небесам. 
 
 А со дна ручья русалки глядят сквозь зыбь: 
 Богоматерь, склонившись, тёмной взяла воды, 
 Чтоб самой напиться и жаждущих напоить 
 Несвятой водой, которую пишешь ты. 
 
 В глубине картины Бог из ручья вставал 
 И ходил по лесу охая, словно гром. 
 Замолчали птицы, но шумом пошла трава, 
 И вздыхали сосны тяжко да ни о ком. 
 
 Ты писала этюды, но Бог написал тебя: 
 У ручья, босая, ты кистью ласкаешь холст, 
 От касаний кисти на ткани играет рябь 
 И рисунок Божий вечен, красив и прост. 
***

 У реки, когда солнце печёт вовсю,
 у реки берега наводняет тень,
 там в тени я сыграю тебе ноктюрн
 из созвучия наших тел.
 
 Твоё тело - флейта. Касанье губ
 воскрешает музыку, дрожь основ.
 Мне с тобой упасть бы куда-нибудь,
 чтобы к небу от нас вознеслась любовь.
 
 И лежать бы рядом в сырой траве,
 на тебя, не глядя, смотреть вовсю:
 на щеках веснушек цветёт букет
 и на шее родинки, как изюм.
 
 И на время у лилий заняв одежд,
 говорить и думать бы о простом -
 из воды, в пейзаже скрывая брешь,
 нам Господь вдруг рыбьим мигнёт хвостом.
***

 Половина четвёртого. Не пора ли в небытие?
 Слышно, как во дворе дышит соломы стог.
 Примолкли сверчки, цикады, и в глубине
 мироздания почил древний, красивый Бог.
 
 Половина четвёртого. Звёзды - осколки дня.
 Кроток в улыбке месяца тот, кто дарует сны.
 Стрелка часов настенных не убежит от меня -
 утром мы просыпаемся, чтобы догнать часы.
 
 Половина четвёртого. Призрачен мир ночной.
 Духи живут невидимо в воздухе. До утра
 кружат над миром многие, разные, и порой
 кто-то из них покажется близь моего двора.
 
 Половина четвёртого. Дрогнули рубежи.
 Перемешалось сущее, времени будто нет.
 Если задал вопрос: "Господи, что есть жизнь?",
 просто дождись восхода, чтобы узнать ответ.
Симург
 
 Симург расправляет крылья - земля дрожит.
 Сейчас он поднимется в небо, скроется в облаках.
 Если ты оказался под Древом Жизни - ты будешь жить,
 жизнь бывает горькой, сладкой, и это в твоих руках.
 
 Симург - не ворона, не галка, он - Царь всех птиц,
 когда он пролетает над миром, тут же проходит ночь.
 Симург, златоокий, имеет множество разных лиц,
 он летит в небесах, взмахом крыльев вращая земную ось.
 
 От начала мира на Древе Жизни он сделал себе гнездо.
 Перед смертью Симург сгорает, вселенной даруя жар.
 Ты в тени его крыл, а значит, тебе повезло:
 твоё сердце не выклевать, сколько его ни жаль.
Вольное переложение Псалтыри, псалом 27
 
 Господи, не молчи:
 Слово Твоё есть Жизнь.
 Мысли мои в ночи
 снова стремятся ввысь.
 
 Господи, сохрани
 от лицемеров, от
 тех, кто давно охрип,
 ложью запачкав рот.
 
 Верю, не ровен час,
 Бог покарает всех,
 кто не смотрел анфас
 в этот бесстыдный век.
 
 Кто не подал руки,
 Боже, Тебе в ответ,
 тот навсегда поник,
 так как не встал на твердь.
 
 Благословен Господь,
 крепость моя и щит.
 Бог да хранит народ
 свой. А меня - простит
Жизнь и чудеса святого Спиридона Тримифунтского, Глава 1
 
 Когда-то давным-давно, когда планета была совершенно узкой
 (не яйцом, как теперь, а в форме огромной устрицы)
 жил-был человек по имени Спиридон Тримифунтский
 на острове Кипр. Жил себе, пас овец, в сандалиях ходил по улице.
 
 Простым человеком был Спиридон, таким же, как все, в общем-то:
 по утрам просыпался, работал, ночью ложился спать,
 любил жену, дочь, детей, а помимо прочего
 творил чудеса такие, что словами не передать.
 
 Была на Кипре жара, зной, голод, в общем, ужасная засуха.
 Земля растрескалась так, что в трещинах можно было пошарить пальцами.
 Если б греки тогда изобрели термометр, он бы показывал минимум 40 градусов.
 Солнце накалилось до той степени, что уже не пекло, а – жалило.
 
 Собственно, ситуация самая, что ни на есть кризисная.
 Ведь в те времена ещё не изобрели холодильников и кондиционеров.
 Греки думают: «Всё, мол, видать конец Кипру близится…»
 А Спиридон им и говорит: «Граждане, слаба ваша вера…»
 
 Сказал, а потом опустился на колени прямо на рыночной площади
 и молился Богу не как-нибудь, а ровно три дня и три ночи.
 Греки ходят вокруг и думают: «А не проще ли
 перебраться куда-нибудь севернее, например, в Сочи?»
 
 И вот на третий день, глядь, а небо-то заволокло тучами.
 Молнии засверкали так, что греки спрятались с головами под одеяла.
 Потому что до этого на острове Кипр в лучшем случае
 шёл слабенький дождик, а такого ливня никогда не бывало.
Максим Бурдин со старшей дочерью Василисой и псом Рабиндранатом Тагором.
Бог идёт по земле
 
 Бог идёт по земле,
 откровеньем дыша,
 чтоб в тебе и во мне
 просыпалась душа.
 
 Его пальцы в мозолях,
 ноги стоптаны в кровь.
 Он объятья раскроет,
 источая Любовь.
 
 Бог идёт по земле
 через грязь, через снег,
 чтоб в тебе и во мне
 оживал Человек.
 
 Его тело поникло,
 усталость в лице,
 режут голову иглы
 на терновом венце.
 
 Через зной, через ветер,
 через степи, моря,
 Бог идёт к своим детям,
 не жалея себя.
 
 Его кожа иссохла,
 раны жгут и саднят.
 А по курсу Голгофы
 кровоточит заря.
 
 Через зной, через ветер
 до скончания дней
 Бог идёт по планете,
 ищет людей.
***
 
 За городом неба больше и облака ближе.
 Если выбежать из дому, тут же в траве утонешь.
 И плывёшь себе на спине, а весь мир вокруг - рыжий,
 бородатое солнце щекочет твои ладони.
 
 Если встать в полный рост, макушкой коснёшься неба;
 ты теперь такой важный - в шапке из облаков.
 Горизонт расступился, открывая места, где ты не был,
 и повсюду, насколько хватает глаз - Любовь.
 
 Ты видишь пашни, лужайки, лес, кладбище, храм, деревню.
 Воздух, пронизанный солнцем, движется, как живой.
 По облакам кто-то ходит, кто-то красивый, древний,
 его мягкую поступь ты слышишь прямо над головой.
 
 У тебя есть руки, ноги, а могли бы вырасти крылья.
 Если б выросли, ты бы, уж точно, нашёл куда слетать.
 Ведь так много мест, которых тебе не открыли
 люди, пытавшиеся об этих местах рассказать.
 
 И сам ты об этих местах рассказать не сможешь -
 Правда сама приходит, стучится в дверь,
 светом солнечным просачивается в окошко,
 облаком любви материнской раскачивает колыбель.
 
 Ты плывёшь себе на спине, держишь во рту травинку,
 бородатое солнце тянет за горизонт.
 Хочется встать в полный рост, в тёплое небо кинуть
 сердце своё трепещущее и - колокольный звон.
Письмо Богу
 
 Господи Боже, пишем тебе с Земли!
 Как дела твои, Господи, чем занимаешься там?
 А у нас ничего, жизнь идёт, как всегда на мели,
 ну грешим потихоньку, зато иногда ходим в храм.
 
 Если честно, скучаем. Надеемся, любим и ждём.
 Ты заглядывай в гости - накормим, уложим в постель.
 Мы - хорошие люди, и каждый откроет свой дом,
 и не будет Тебе одиноко на этой земле.
 
 Есть, конечно, вопросы (и много) к Тебе, как к Творцу.
 Их обсудим отдельно, и думаем, Ты объяснишь.
 Мы же, все твои дети, хотим возвратиться к Отцу,
 и нам хочется верить, что Ты нас однажды простишь.
 
 Мы по слухам узнали, что Ты здесь уже побывал,
 был обычным рабочим, ну, в общем, таким же, как все.
 Ты любил всех людей и за эту любовь жизнь отдал,
 когда Твой же народ Тебя предал, распяв на кресте.
 
 Без Тебя как-то грустно: нам стало Тебя не хватать!
 Опустела планета, как будто, и люди - пусты.
 Не успев обрести, мы успели Тебя потерять,
 но надеемся снова однажды Тебя обрести.
 
 Мы по слухам узнали, что Ты обещал заглянуть
 и развеять тоску, без Тебя охватившую мир.
 Приходи, Боже наш, приходи, но подольше побудь…
 Если честно, не хочется, чтоб ты вообще уходил.
 
 В общем, всё, как всегда. Ждём ответа. Не пропадай.
 Если где согрешили - прости, не суди и забудь.
 Может, в гости приедем (не против?) когда-нибудь в рай…
 Если примешь, то, Боже, пришли поточнее маршрут.

Максим Бурдин.

Один комментарий к “Религиозная лирика Максима Бурдина

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *