Без крокодила жизнь не та
Без крокодила жизнь не та:
Будь ты учитель, врач, водила…
Куплю ручного крокодила –
Начну всё с чистого листа!
Без крокодила жизнь – пуста…
Что проку жить без крокодила?
Как служба в церкви без кадила,
Без крокодила жизнь – тщета!
А с крокодилом о-го-го!
Да с крокодилом – бравым, гарным -
Быть на деревне первым парнем
Мне легче лёгкого легко!
Мы с крокодилом вдоль села
Пройдем вдоль улице до клуба
И будет горько плакать Люба,
Что комбайнёру не дала.
Был незатейлив, как ромашка, курортно-отпускной роман
Был незатейлив, как ромашка,
Курортно-отпускной роман:
Его парадная фуражка,
Её духов шальной дурман.
Сюжет - сродни кинороманам:
Девчонка, бравый командор,
Прибой к ступеням ресторана
И танго яростный напор.
Что ж, будут помнить за Уралом,
И за морями, в штиль и шторм,
Тот ресторан за морвокзалом,
Ту ночь в отеле за углом.
Пускай осыпалась ромашка,
Но не подёрнулись быльём
То танго, ночь и та фуражка
Под женским розовым бельём.
Гуляла Дуня по бульвару
Гуляла Дуня по бульвару.
По Уолл-стрит шагал Бертран.
С утра хлебнула Дуня взвару.
Бертран – «Jack Daniel’s» стакан.
«Бертран», – подумалось вдруг Дуне.
«Dunyasha», – простонал Бертран.
Царили в Жмеринке петуньи.
Штормил в Нью-Йорке океан.
Жизнь моя - виолончель
Ход естественный вещей,
Серебрится иней.
Растудыть его в качель,
Вечер в дымке синей.
Пётр Кудрявцев. Равенство и братство
Жизнь моя – виолончель.
Нотных знаков смыслы!
Раскудрит её в качель
Через коромысло.
Я бабёнку полюбил.
Виолончелистку.
В отношенья с ней вступил
Половые близко.
После секса, без трусов
Сяду у окошка,
Безо всяких лишних слов
Разверну гармошку.
Ночь. Гармошка, знай, поёт
На регистрах низких.
Чёрте что передаёт
Виолончелистке.
А она мне: «Выбирай,
Мил дружок Антошка!
Нет терпенья больше – край!
Я или гармошка!»
И глядит как на врага,
Аж, мороз по коже.
Мне ж и баба дорога
И гармошка тоже!
Вот и вся виолончель,
От гармошки – ухи.
Раскудрит её в качель
И едят тя мухи!
Закажу стильный баннер "НЕ ДАМ НИКОМУ!"
Лара, ты точно дура!
Сшей себе транспарант с надписью
«Никому не дам!»
И ходи с ним по сёлам и городам.
Auska. Ларинское
Закажу стильный баннер
«Не дам никому!»
И развешу на бане
Чуть выше фрамуг.
Ниже надписи плотно:
Малиновый фон,
От дизайнера фото,
Е-mail, телефон.
Будут в баню со смены
Идти мужики,
Из спортзала спортсмены
И призывники.
Участковый Пал Палыч,
Сантехник Егор,
Плотник Рома трёхпалый
И дьяк Святогор.
Зайнутдин из коптильни,
Порфирий-профорг,
Командир эскадрильи,
И танковый полк.
Скажут, пыхнув цигаркой,
Сержант и доцент:
«Ё-моё, это ж Ларка
Влупила контент!»
И капал с сосулек хрустальных шагреневый вечер на нас
Мы оба любили фатально:
Ты – тайно, а я – напоказ…
И капал с сосулек хрустальных
Шагреневый вечер на нас.
И дули апрельские ветры
В мундштук водосточной трубы…
И были слова экстравертны,
И чувства – по-плотски грубы…
Коленки предательски стыли…
И плечи – в осеннем плаще…
О, Боже… Да мы ль это были?
И было ли это вообще?
Любовь как погода - сезонна
Любовь как погода – сезонна:
То пекло, то снег, то вода.
Молвы колокольные звоны –
Рингтон никому в никуда.
Что мне о тебе кривотолки –
Хулы и восторгов дурман?
«Люблю!» не поставишь на полку,
«Прости!» не засунешь в карман.
Полынью чужих поцелуев
Отравлена жизнь навсегда…
И сплетни досужих холуев –
Как клятвы твои – в никуда!
Ночь. Кафе. Под звуки флейт...
Ночь. Кафе. Под звуки флейт
Пили Павлов, Юнг и Фрейд.
"Щас бы, сука, – думал Юнг, –
Пару шлюх в костюмах юнг!"
"Не пора ли, – думал Фрейд, –
По борделям делать рейд?"
Думал Павлов: "«Я»… «Оно»…
«Архетипы»… Всё – говно!
Завтра же включаю Рекса
В грант «Условные рефлексы»!"
Песенка про синий шарфик
Что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и не пил?
Марина Цветаева. Ты, мерящий меня по дням
Пусть не пили мы с ней брудершафта
Да и спали уж точно – поврозь,
Только взгляд из-под синего шарфа
Прострелил сердце вора насквозь.
И теперь, когда чалюсь на нарах,
Под чифир вижу я иногда,
Как её увожу на Канары,
Отмотав свой «червонец» сполна.
Я дрожу под тюремною робой
И ночами не сплю потому,
Что душой к ней и прочей утробой
Прикипел в этом синем дыму.
Я вернусь, выжив в лагерных шмонах
(Магадан – это всё же не Крым),
Даже если в её ухажёрах
Буду номером двадцать вторым.
Ну, а если конвой или карцер
Оборвут череду серых дней,
Синий шарфик привидится, братцы,
В час безвременной смерти моей.
Пусть не пили мы с ней брудершафта
Да и спали уж точно – поврозь,
Только взгляд из-под синего шарфа
Прострелил сердце вора насквозь.
Человек Григорьев Вовка
Человек Григорьев Вовка
На трамвайной остановке
Повстречал июньским утром
Женщину своей мечты…
Человек Петрова Катя,
В элегантном летнем платье,
Улыбнулась дружелюбно
И ему сказала «ты».
Человек Григорьев Вовка
Говорил ей что-то робко
Про причал Даугавпилса
И морской норвежский фьорд…
Человек Петрова Катя
Поправляла долго платье…
А вчера у них родился
Человек Григорьев Пётр.
Виталий Стеклянников.
Читали: 1 566
Понравились стихи. С юмором автор.