Мы все когда-нибудь постареем, пусть же юмор и чувство собственного достоинства не покидают нас в любой ситуации…
На новом месте дед Данила чувствовал себя неуютно, он и раньше-то всегда переживал и терялся, попадая в незнакомую компанию, хотя на язык был скор и ядовит. А в нынешних обстоятельствах ему и подавно было не по себе ― здесь, в чистилище, всё было совсем не так, как он представлял: огромные светлые залы на поверку оказались маленькими комнатками, соединёнными узкими коридорами с толпящимся и недовольным народом…
У входа его встретила мрачная особа с кислым выражением лица и, сунув в руки пачку бланков с карандашом, прогундосила:
― Заполняйте форму Прибытия, все девять листов, и не забудьте на каждом расписаться.
Она уже отвернулась, когда Данила сердито тронул её за рукав:
― А дальше куда?
Дамочка почти испепелила его взглядом.
― Ищите комнату №13/б, там получите первую печать… ― и её глаза злорадно сверкнули.
Дед тяжело вздохнул и подошёл к пробегавшему мимо парню с безумными глазами.
― Эй, малец, не поможешь? ― но тот странно дёрнулся и помчался дальше, что-то бормоча себе под нос.
Рядом раздался каркающий старушечий смех:
― Сразу видно — новенький. Не проси ― не до тебя им, сам справляйся с этими бюрократами… ― бабулька, больше смахивавшая на бабу-ягу, приветливо улыбнулась ему щербатым ртом, ― ты посмотри, дед, сколько тут народа мается. Ничего не напоминает? Вот, вот… Некоторые не то что годами ― столетиями справиться с бумажками не могут! А про загадочную комнату №13/б даже не спрашивай… Я вот думаю: может, мы сразу в ад попали, а?
Она невесело усмехнулась, растворившись в галдящей толпе. Данила опустил руки и осмотрелся: старушка не обманывала ― такой разношёрстной публики он ещё не видел ― старики в потёртых пиджаках переругивались с фигуристыми дамочками в шёлковых платьях, современные студентки, отчаянно флиртуя, строили глазки бравым гусарам, мушкетёры пинками выталкивали пролезшего в очередь парня с гитарой…
Данила почесал лысеющий затылок и чуть было не сплюнул на пол:
― Что за бред? Мало что ли мне при жизни мороки было, так ещё и тут?
Он похлопал по карманам нового, специально купленного на «этот случай» костюма в поисках сигареты и, ничего не найдя, только больше разозлился. Внутри расстроенного человека разгорался настоящий костёр недовольства, и, чтобы самому в нём не сгореть, надо было срочно выплеснуть быстро нараставшее раздражение.
Дед оглянулся и, довольно крякнув, подошёл к темноволосому франту в старинном костюме, чья высокомерная физиономия была ему смутно знакома и сразу не понравилась:
― Кто такой? Что-то ты мне подозрителен, парень…
Тип окинул Данилу презрительным взглядом, процедив сквозь пышные усы:
― Я ― Жорж Дантес, убирайся, мужлан…
Радостно выдохнув:
― Вот так повезло! ― дед от души отвесил ему крепкую оплеуху, сбив гордеца с ног.
Не ожидавший подобного, «противник», потирая быстро вздувающуюся щёку, возмущённо промямлил:
― Mon Dieu, за что?
Данила уже уходил, но, обернувшись, засмеялся:
― Не за что, а за кого ― за Пушкина! Давно мечтал это сделать…
На душе полегчало, и, подумав, что даже в этом ненормальном месте можно найти что-то хорошее, старый учитель литературы прислонился к стене и начал заполнять первый лист…
С юмором. И по существу!