«И старец кудесник, с соблазном в устах, в толпу из толпы переходит…»

День кудесника появился совсем недавно — в начале 21 века. Зная об этом празднике 18 октября, мы вольно-невольно обращаемся мыслями к мифологии и фэнтези, вспоминаем слявянских магов и чародеев… Кому придёт в голову отрицать то, что существовали и существуют среди нас люди, обладающие способностью заглядывать в потусторонний мир, предсказывать будущее, исцелять своей энергией, повелевать стихиями? Издревле такие волшебники притягивали к себе внимание не только обычных людей, а и творческих — художники их изображали на полотнах, а поэты и писатели посвящали им свои стихи и повести. В частности, русский поэт эпохи романтизма Николай Языков писал: «И старец кудесник, с соблазном в устах, // В толпу из толпы переходит; // Народу о чёрных крылатых духах, // О многих и страшных своих чудесах // Твердит и руками разводит…» На «Мужском Штрихе» мы решили собрать в подборку несколько «волшебных» произведений современных авторов.

Таинственный ручей

В глуши лесной, среди полей,
Запрятан словно дикий остров,
Бежит таинственный ручей,
Его найти совсем непросто.

- И в нём волшебная вода? -
Вы спросите, прищурив глазки. -
Он видит каждого всегда?
В подобные не верим сказки.

И как легенда говорит:
"Что спутаны к нему дороги.
Он тайны мудрые хранит,
Не каждого доходят ноги."

В чём тайна вся, я расскажу.
О ней немного что-то знаю,
Стихами вам я напишу.
Глаза закрою, помечтаю. 

И у ручья простой секрет,
Хоть он и спрятанный от взоров.
Легко понять его ответ
Способен каждый, и без споров.

Вся тайна у него внутри -
Лишь зачерпнув руками воду,
Ты в отраженье посмотри,
Готовься к тайному исходу.

В него, как в зеркало, взгляни -
Ручей ничем ты не обидишь.
Внимательно ты посмотри -
В глазах картинками увидишь.

Какой тебе проложен путь -
Об этом сразу всё узнаешь.
И в чём ошибок многих суть,
И что найдёшь, что потеряешь.

Но чаще видят лишь себя,
Состарившись уже с годами,
Лишь те, кто в жизни, не любя,
Шагали рядом временами.

Среди ветвистых тополей
С моим написанным экспромтом
Бежит дорожкою своей
Ручей, закрытый горизонтом.

Вот всё, чего желал сказать,
Что в тишине я смог услышать.
Хотел вам сказку рассказать,
Кто понял суть - умеет слышать.

Роман Абубакер

***

В заброшенном северном иглу
На куче из звёзд и угля
Седая, уставшая Герда
Твердит: "Я искала не зря!".

Себя и картинки былого
Всё режет о памяти край,
Пытается выложить слово,
Но вновь получается "Кай".

Болит рядом с сердцем осколок,
Достал старый тролль и её,
Вязь рун и бесстыжих наколок
Опутала груди змеёй.

За каждой - душевная рана
И узел любви непростой,
Крупица мечты, след обмана
И счастья момент золотой.

Спит Герда устало и сладко
На куче из звёзд и угля.
Целует сестру Кай украдкой -
А значит искала не зря.

Алексей Анисимов

Там весело танцуют Берендеи

Души в раю живут на орхидеях,
Их нарисую так, как я умею,
Хватило бы у радуги оттенков!
Там весело танцуют Берендеи...

Где ложь ещё не познана, закрыта,
Сердца любви открыты, не забыты,
И рыльце - не в пушку от лживой лести,
Топор войны покрылся ржой, зарытым,

Где искреннюю радость
Расплескали волны
По бесконечным далям
Будущим потомкам...

Боженька, отдохни от меня!

Я как-то прошлым освещая будущее,
Увидел мальчика, сидящего на краю вселенной,
Он, не торопясь, перебирал старые вещи, -
Вот эту Душу я носил в Раю, она была нетленной,
Но что-то пошло не так, и мне дали новую.
И вдруг решил я пошалить (а чего стеснятся-то?),
Устану - новую душу дадут.
И я надоел всем абсолютно, даже самому себе...
А вот она - старая пыльная душонка,
меня в ней отправили мытарем собирать налоги,
Я был такой важный, и за это меня гоняли все кому не лень.
А вот и другая душонка - вся потрёпанная, в дырках,
в ней я воевал, с какого-то перепугу я решил,
что могу убивать себе подобных.
За это меня потом черти
 тыщу лет в смоле варили,
пока не придумали более крутое наказание -
отправили меня на землю уродом-конюхом
в поместье, а там жила такая прекрасная богиня...
"Что может быть хуже неразделённой любви", - думал я.
Так случилось, что в следующей жизни я потерял
всех своих близких, от горя моя душа оглохла и ослепла...
И сколько этих Душ я уже переносил - не сосчитать...
И вот сижу теперь на краю вселенной, болтаю ногами,
смотрю в звёздную бездну.
Куда теперь?
Даже Бог задумался.
А я прошу Его: "Боженька, отдохни от меня, дай побыть одному,
просто полетать, порадоваться без причины, жизненных уроков,
дай побыть самим собой, ну хоть чуть-чуть, сколько я могу
жить жизнью других!?"
БОЖЕ, Я ПРООООООСТО ХОЧУ СТАТЬ САМИМ СОБОЙ!
УСЛЫШЬ МЕНЯ - МОЛЮ ТЕБЯ!

Геннадий Когут-Жуган

Чудесатый дом

Когда-нибудь, рано иль поздно,
За узкую жизни межу
Я тоже зайду, через звёзды,
И Богу тихонько скажу:

"Я чую - всё ближе развязка,
Меня уже ждут в синей мгле.
И в сердце кончается краска,
Которой писал на Земле".

Каким же я был в жизни этой?
Не ангел, но вроде не бес.
И где-то меж тьмою и светом
Плыву, жду решенья небес.

Что станет гнездом и приютом
Для вольной, как птица, души?
Осталась всего лишь минута
Суду, чтобы выбор свершить.

Внизу - Люцифер бдит на страже,
Вверху - дом добра и чудес.
Сошлись в поединке две чаши,
И вот - небольшой перевес

Привёл всё же к райским воротам,
За ними - блаженство и свет,
И, как бесконечность, свобода,
И время, которого нет.

Николай Каипецкий

Легенда о тени

Героико-лирический эпос-поэма, пронизанный формой венка сонетов

Глава 1. Власть ночи
---------------------------------------
Закашляется день от смрада желчи едкой,
Сдавая власть наследно, густея к небесам,
Стирается жизнь всякая, став незаметной,
И хоронится споро по пустеющим углам.

Раздастся поступью копыт в ней храп тяжёлый
В свистящем сумраке свисающей ночи,
Дыханье скрытости не сдаст фигур бесполых,
Посеяв страхи, подберётся, осадив к двери.

Откажут ноги и закружится голова,
Прилипнут к нёбу бесполезные слова,
Застынешь, обращаясь махом в столп из соли.

Подвинет хваткой, придавив крестец к стенам,
Воткнутся, обжигая взглядом, хладные глаза,
Кровь кипятком взорвётся поглотившей болью.

Глава 2. Пробирающаяся тень
----------------------------------------
Кровь кипятком взорвётся поглотившей болью,
И дух, зажатый глыбой мрака, к земле сполз,
Ты оглянёшься – сгустком страха душу колет,
И сплюнешь вязкую слюну на заскорузлый пол.

Проход завьётся, подползая ближе к сте́нам,
Здесь только ловкость - подтянусь, перeмахну,
На ней чуть виден тон светлее, на измене,
Кинжала взмах и тихий стон чуть слухом различу.

Охранник-недотёпа слепо мимо прошагал,
Но век его короток – час сойтись настал,
Дух испустил, злодейкою-судьбой повержен,

Дверь приоткрылась, просочилась чья-то тень,
Её скрыл покидающий незрячий день,
У хода тайного засов поднят, ключ срезан.

Глава 3. Совет спящих
--------------------------------------
У хода тайного засов поднят, ключ срезан...
Но вздохом в зале всколыхнёт огонь свечи,
Сокрытым в капюшонах лицам враг стал ве́дом,
Мерцает шёпот слухов в раздающийся тиши,

Привратник подошёл к главе, стал шаг скользящий,
Их говора загадок не сумел сличить никто,
Но тут же встал, кивнул старик Вперёд Смотрящий,
Походкою пружинящей ушёл в просвет легко.

И стала зала глубина от пришлого пустеть,
Мрак поглощает душный спёртый воздух здесь
И чередою огоньков внутри тускнея,

Вглубь коридора вереницей уходить,
И капли звуков сталью режа слух теснить,
Чадящим коромыслом запахов истлея.

Глава 4. В коридорах мрака
-------------------------------------
Чадящим коромыслом запахов истлея,
Ведущих безошибочно на белый свет,
Власть чувствам не доверив, кровью леденея,
Не обращая взоров на сокрытый силуэт,

Движения точны, хук злой и беспощадный,
С возникшей за спиной рукой соседствует стилет,
Но ша, почует враг бездумно безоглядный
Толчок в ребро... И вот ещё один лежит, привет...

Крадётся тенью за змеящейся чертой
Посланник смерти к крови жадной, непростой,
И расплывается предшествующий влагой,

Но вдруг удар, охотник падает – не ждал,
Порог стал близок, а конец - увы, не звал,
Перемежает веки, тьма объяв, бродяги.

Глава 5. В темнице
-------------------------------------
Перемежает веки, тьма объяв, бродяги,
Плывёт на лодке в омутах немой борьбы,
Но просто умирать не хочетсся с отвагой,
И рук не скованных поднять так не решил,

А старику взирать на это гибло дело,
С ухмылкою кривой в лицо забавы ожидать,
Когда на безысходность казни будет неумело
Себя к последней стадии вперёд идти, толкать.

- Итак, - Смотрящий произнёс с большим теплом, -
Коль терпелив ты телом и не поражён,
Твою судьбу решать я буду счастлив,

Ты после слушания трусцой вернись назад,
Там тебя встретят, обожать твой «томный» взгляд.
Когда исполнишь, обретёшь безмерное участье.

Глава 6. Поручение
--------------------------------------
- Когда исполнишь, обретёшь безмерное участье, -
Сказав так веско, пассом бурю породил,
И в бездну страшной силы сопричастья,
Слетая с криком по откосу тени отрядил,

Терзало скудным светом млея восприятье,
Мечтая кануть в лету сразу на ходу,
И отказала вера, затмеваясь страстью,
А разум сгинул, камешком идя навек ко дну,

Бродили по дну сумерек слепые псы,
Навеяв однотипные пустые сны,
Душа кричала, извиваясь и стеная,

С улыбкой одеревеневшее молчит лицо,
Негнущихся ног скачет бранное словцо,
Пространство мёртво цепенея, озирая.

Глава 7. Обратный путь
--------------------------------------
Пространство мёртво цепенея, озирая,
Как истукан, стуча одной, другой ногой,
Фигура раз качнувшись, два, ещё, ломаясь,
Крадёт закат ходьбой по жёсткой мостовой.

Рождаясь эхом под ликующие толпы,
Спешит назад счастливый призванный герой,
Он близок, поднимается под круглы своды -
Быть приходилось часто, ему и не впервой.

Завидев трон, спешащий к встрече манипул
Руку поднял, в ответ приветственно взмахнул,
Летит дар, разворачивая цепь событий.

Удар коварен, дерзостью лихой силён,
Своё взяв, красным окропляет трон,
Не поминайте лихом чаянье открытий.

Глава 8. Казнь
------------------------------------
Не поминайте лихом чаянье открытий,
Когда придётся вам отчаянно прозреть,
И даже скупостью условных междометий
Не возвратить собой засаленную честь,

Стоишь ничком на эшафоте, снова толпы,
Тень ужаса горит в затравленных глазах,
У ненависти в торс впиваются иголки,
Таится за фасадом лютой злобы страх.

Палач в седую робу царски облачён,
Несёт топор, что испускает хищный блик ребром,
В великом предвкушении стрелой метаясь,

- Сим,- громогласно объявляет зрелый муж, -
Велик преступник и ужасен, силою недюж… -
Взмывая плетью брызг, глава шлепком слетает.

Глава 9. После казни
--------------------------------------
Взмывая плетью брызг, глава шлепком слетает,
Очищен карой, возвеличен казнью трон,
Повержен дерзкий святотатец, пресмыкаясь,
В пыль имя втоптано, с проклятьем опозорен он,

Правитель, хмуро морщась, губ изгиб кусает,
Мучениям нет предела, прошлому конца,
Послания смысл веский прекрасно понимает,
Но как же приструнить надёжно наглеца?

Ввысь поднимается уставшая рука,
Зов принят, летит незримо в даль строка,
И сон уставший разум кротко наполняет,

А следом к бою думы тяжко сведены,
Найдут врага – посланцы нужные извещены,
Виском ломящим боль слепа овладевает.

Глава 10. Жребий брошен
--------------------------------------
Виском ломящим боль слепа овладевает,
Но быстро весть по звёздной веси понеслась,
Гонец с оказией прескоро прибывает,
Бег скакуна наладит жёсткая рука,

Свидания час малый краток и укромен,
Дорогу дальнюю вновь потом оросит,
И где-то мило затеряется в покоях
Оставшийся на память редкий реквизит,

У мастера искусно собран, огранён,
Правитель был потерян, чутко восхищён,
Но требует судьба премного отмщенья,

И, сердце сжав, притянута к нему тоска,
Ведь жизнь, гляди, сейчас не гладкая доска,
Охватит душу дурнотою отвращенья.

Глава 11. Праздник Спящих Лун
------------------------------------
Охватит душу дурнотою отвращенья,
Но требуется начатое дове́сть до конца,
Ответствуя всегда без права промедленья,
И вот летит натянутым острием стрела…

Глядит Смотрящий в жарком упоении,
Замылен взор – единственную ища ту,
Которая представит утешение -
Велик собой и сладок праздник Спящих Лун,

Вот глянулась лань в танце кру́жащем одна,
Точёная фигурка, вытянутая струна,
Нахлынет, к телу прянув, бодро искушенье,

Взмах подзывает повелительной руки,
Сжав властно мельком, расслабляя желваки,
Направится тандем на их уединенье.

Глава 12. Катастрофа
------------------------------------
Направится тандем на их уединенье,
Богатые покои освещает Лунь-свеча,
Не будет у фантазий страстных оскуденья,
И вот на бок откинута её фата,

Вздох изумления окатит седовласа,
Глаза и волосы чернее уголька,
Внимание притягивает к себе сразу,
Но не краса – блеск ядовитого клинка,

Вошедший в плоть, обратный хват не воротить,
Шипенье яда истончает твою нить,
Мгновение впечатается ёмким кадром.

- Прощайте, сударь, вам на жаль не повезло,
Неправильно избрали постоянства ремесло,
За гранью смерти ожидает вас награда.

Глава 13. Неотвратимый финал
-------------------------------------
За гранью смерти ожидает вас награда,
Но крика не услышит тайной стражи сонм,
В объятиях Морфея реет балюстрада,
Окажется для них непреодолимым сном,

Хрип возвещает телу дань упокоенья,
Безумия хор возгласов и крики за окном,
Причастным брань несёт надежды искупленья,
Рассеяны отряды, кровь их принята жнецом,

В глазах тускнеет плавным бегом солнца свет,
Отпрыгнув от окна, и сотворяющий сюжет,
Орлиным профилем взирает привиденье,

- Не ждал меня увидеть, старый добрый друг?
Внимай, как гибнет порождение твоё вокруг,
И помни - ждёт воззвание крови к отмщенью.

Глава 14. Маски сброшены
-------------------------------------
И помни - ждёт воззвание крови к отмщенью,
Ну, а теперь спи, друг мой, след былых времён,
Ты был тогда велик, но властью упоенье…
Погиб душой и своей тенью был сражён,

Слова изрёк и бросил перевязь на ложе,
Прильнув к губам красавицы с молвой:
- Я всё боялся опоздать – ты мне дороже,
Чем повелителя студёная постель порой.

Но более тебя никуда не отпущу,
Ведь до сих пор скупую жизнь вдовца влачу,
Так будь же ты со мной, воительница Тени.

А праздник с шумом вскоре будет привлечён,
Помолвлена со мной, на трон придём вдвоём,
Готовься, предводительница, к должной смене!

Глава 15. Послесловие
---------------------------------------
Готовься предводительница к должной смене
И передаче Ордена наскоро младым,
Кто ещё не сыскал преддверия знамений,
Доселе ходит и безусым, и не седым,

К самой тебе судьба грядёт совсем иною,
Ты моей тенью сядешь над дворцом
И станешь спутницей души живою,
Мой светоч в мире этом ночью или днём…

И было так: горой гремел пир и катился,
И стольких горьких слёз куб из стекла разбился,
Встав солнцем по утру над тёмной бездной моря,

Из светлых чувств, разлившись трелью соловья,
Встречали в ярких переливах янтаря,
Избавившись вовек от смерть-нужды и горя.

Игорь Ананьев