Вы когда-нибудь пробовали дать любимому коту горькое лекарство? А мы рискнули, и вот что из этого вышло…
И за что только мы любим котов? Ободранные обои, «помеченные» вещи, разодранные углы новых диванов… Это и многое другое, как, например, лужа в любимых папиных ботинках ― ничто не может нам помешать обожать этих пушистых и не очень «чудовищ». Сюсюкаться с ними, гордиться их неземной красотой, со смехом рассказывая своим друзьям и знакомым о проделках любимца, забыв, что ещё вчера готовы были за то же самое принять к ним самые суровые меры. И, оплакивая безнадёжно испорченную блузку или брюки, засучивали рукава, чтобы немедленно придушить не в меру распоясавшегося засранца…
Но всё эти строгости, как правило, только на словах, а стоит нам посмотреть на их милые мордашки и невероятные круглые глаза, услышать нежное мурчание, как мы тут же всё прощаем и, пожурив немного «для порядка», снова холим и лелеем. Всё выше сказанное полностью относится и к собакам, но сейчас речь не о них, а о нашем любимце ― «сибиряке» Джо, хотя маленькая рыжая дворняжка по кличку Жужа у нас тоже имеется.
Джо прожил с нами уже девять лет, не доставляя особых хлопот, не считая, конечно, всего перечисленного выше. И, главное, он никогда не болел, прививки переносил стойко, даже не вздрогнув, и своим спокойным и миролюбивым характером заслужил наше уважение. Ну, а любовью мы и так его никогда не обделяли…
А тут, перед самым отъездом на дачу, он простудился и чихал так, что, перепуганные, подхватив кота, мы с детьми помчались к ветеринару. Накупили прописанных лекарств и спокойные вернулись домой. Оставалось только дать лекарство коту. Подумаешь, пустяк. Те, кто это уже проходил, наверное, сейчас ехидно усмехаются, и они правы ― это оказалось непростым делом. Но тогда мы, наивные, об этом и не догадывались…
Давать «противопростудное» надо было с утра. Я встала раньше всех, набрала лекарство в шприц и стала поджидать, когда проснутся мои помощники. Уже тогда догадывалась, что одной это сделать будет трудно, практически невозможно. Дети, завтракая, обещали отловить кота и привести его на процедуру. Бабушка скептически качала головой:
― Наивная ты, Ася. Ничего у тебя не получится, ― она потягивала чай из блюдечка, заедая клубничным вареньем, ― вот, чует сердце, намучаемся мы с ним. И сон у меня был плохой: будто стою я по колено в реке и пытаюсь поймать скользкую рыбу голыми руками…
― Бабуль, а я и не знал, что ты у нас знатный рыболов. И кого ловила? Щуку или карася? ― засмеялся сын, тут же получив ложкой по лбу от недремлющей бабушки.
― Ты что дерёшься? ― охнул сын.
― А ну, цыц, паршивец! Плохо ты детей воспитываешь, Ася, никакого уважения к старшим, ― проворчала ярая сторонница старых методов воспитания.
Вздохнув, я посмотрела на своих отпрысков. Сын обиженно потирал лоб, дочка даже не слушала нас, одной рукой ловко орудуя ложкой в тарелке, а второй ещё быстрее набирая что-то в мобильном, с которым никогда не расставалась. Иногда казалось, что телефон просто намертво прирос к её руке, даже в ванную и туалет она ходила с ним. Наверное, бабушка права…
― Не ругайтесь, ― примирительно сказала я, ― Лёша, неси кота, а то скоро в школу, поторопись.
Недовольный сын, что-то сердито бубня себе под нос, выбежал из-за стола. Через минуту он вернулся:
― А его нигде нет, ма! Я везде посмотрел, только в папину комнату не заходил.
Муж недавно вернулся после ночной смены и будить его было нельзя. Я взглянула на одиноко стоящую у кухонной стены миску Джо, наполненную его любимым кормом. Обычно в это время кот и без особого приглашения хрустел им, пока мы завтракали. Но не сегодня.
Как чувствовал, хитрец, что его ждёт горькое лекарство.
Что ж, раз сын его нигде не обнаружил, оставалось мне потихоньку пробраться в нашу спальню, и, стараясь не разбудить усталого мужа, поискать «больного» там. Что я и сделала. Ага. Пропажа обнаружилась на шкафу, рядом с кроватью, где сладко похрапывал наш глава семьи. Во всяком случае, таковым он себя считал, и я не спешила его в этом разубеждать.
Джо сидел на самой верхотуре, испуганно сверкая жёлтыми глазами. Я попробовала подманить его на «кис-кис» и другие ласковые словечки, но он прижал уши и, мне показалось, что, если бы только мог, отрицательно помотал головой. Осталось последнее верное средство, чтобы согнать упрямца с «насеста» ― швабра на длинной ручке. Всегда помогало. Не подкачало и на этот раз, вот только результат получился, скажем прямо, плачевный для главы семьи…
Раскинувшийся на кровати отец семейства в одних трусах, видел, наверное, прекрасный сон, потому что причмокивал и улыбался, почёсывая кудрявую поросль на груди. Вот туда-то со всего размаха всем своим немаленьким весом и прыгнул Джо, оттолкнулся лапами, и, оставив когтями свой неизгладимый след на теле спящего бедняги, быстро юркнул в приоткрытую дверь, победно задрав пушистый хвост.
Муж не вскрикнул. Он охнул, издав рёв разбуженного и раненого дикого зверя:
― Смерти моей захотели? Кто пустил кота? Убью…
Дальнейшие его слова пропускаю, ни одна бумага их не вынесет, сгорит со стыда. Но его понять можно, спросонья — и такой удар… Бедняга. Вскочив с кровати, не слушая моих объяснений, он помчался вдогонку за обидчиком с криками:
― Ты, зараза, у меня сейчас навсегда прыгать разучишься…
Его пивной животик при этом яростно колыхался.
Несмотря на этот воинственный клич, я за кота не волновалась. Муж отличался хоть и вспыльчивым, но добрым нравом, а уж любимого Джо прощал постоянно и за все годы ни разу даже пальцем не тронул. Ну, может, кинулся пару раз тапками, и всё.
Произведённый им шум привлёк всех обитателей квартиры, включая и Жужу. Почувствовав начинающуюся охоту, она радостно завертела хвостом и помчалась вслед за мужем, огласив квартиру истошным лаем. Я тщетно пыталась её успокоить, ведь было раннее утро, а стены у нас такие тонкие, что её звонкий голос слышал теперь весь этаж…
Бросилась за ними вслед, застав главу семейства стоящим на карачках перед узким диваном и пытающимся под него заглянуть. Рядом в такой же позе пристроилась Жужа, и этот дуэт выглядел так забавно, что мы ― я, бабушка и дети, дружно засмеялись. Муж посмотрел на нас уничтожающим взглядом и, побагровев, рявкнул:
― Так вам смешно? Сейчас посмотрим кто будет смеяться последним!
Жужа поддержала обожаемого хозяина задорно и очень громко. Она даже полезла под диван, где прятался перепуганный Джо. Видно, ей очень нравилась затеянная нами «игра», но через мгновение, повизгивая, она пулей вылетела оттуда. Похоже, Джо был с ней не согласен…
Это стало последней каплей для пострадавшего супруга. Он встал, покряхтывая, и сверкая возмущёнными глазами не хуже кота, схватился за угол дивана:
― От меня не спрячешься ― я тебе не какой-то там хухры-мухры…
И потянул диван на себя. Итогом стали побег серой пушистой тени из-под дивана к двери, предварительно закрытой мной, и скрюченный радикулитом стонущий муж. На помощь бросилась бабушка, и между ними начался обычный спор, разобрать который в этом бедламе было почти невозможно. Доносились лишь отдельные фразы:
― Уйди от меня куда подальше!
― Вотри бальзамчик на змеином яде, сынок!
― Не трудись, не сцеживай, тёща, ― и всё в таком же роде.
Видя, к каким плачевным результатом привела поимка кота ― мы потеряли нашего «генерала», я приняла на себя руководство боевыми действиями, дав команду детям:
― Взять его, любыми способами!
Джо понял угрозу раньше всех. Он ловко вскочил на книжные полки и пробежался по ним, сбрасывая книги и игрушки прямо на и так пострадавшего и временно обездвиженного мужа.
Дочка подсказала, не отрываясь от мобильного:
― Мам, хватай одеяло! ― и я вовремя прислушалась к её словам. Ещё каких-то полчаса наших криков, беготни, странных прыжков, ползаний по полу, и сын победно завопил:
― Есть, я держу его!
Итак, мы победили. Измученные, оцарапанные, мокрые от пота, но счастливые: я ― оттого, что смогла-таки влить лекарство в рот завёрнутому в одеяло коту. Дети ― что прогуляли первый урок в школе. Мама ― что намазала упрямому зятю спину и кое-как отвела беднягу в спальню, ну а муж… ему тогда было не до нас.
Дети, наконец, ушли в школу, предварительно ехидно хмыкнув:
― Придём поздно, вечером справляйтесь без нас…
Мы с мамой тяжело дышали.
― И сколько ещё, Ася?
― Неделю два раза в день, ― простонала я, ― не считая сегодняшнего вечера.
― Нет, я не выдержу, ― чуть не плакала она.
―Тогда по рюмочке… чая, а?
― Ну, давай, что с тобой делать.
Еле приползли на кухню. Я накапала нам в рюмки валерьянки, и, чокнувшись, мы её выпили. В тот же миг с радостными воплями к нам примчался унюхавший любимый аромат Джо. Он тёрся о ноги, умильно заглядывал в глаза и за каплю «волшебного зелья», кажется, был готов проглотить любую гадость. Мы с мамой посмотрели друг на друга, одновременно хлопнув себя по лбу. И где, спрашивается, были наши головы? На полке стояла целая банка сушёной валерианы…
― Бросим жребий, кто вечером держит «чудовище», а кто дает лекарство, ― безапелляционно заявила она.
Я согласно кивнула, поставив чайник на плиту. И, подумав, добавила к чашкам на столе пузатую бутыль с ликёром. Мы это заслужили. А Джо налила полное блюдце тёплого молока ― он сегодня так намучился, бедняжка…
