Вадимир Трусов – поэт, автор-исполнитель, прозаик, публицист, член Союза писателей России, лауреат Всероссийской литературной премии «Левша» им. Н. С. Лескова (2017 г.), победитель Международного конкурса «Наши песни Войны и Победы» (г. Москва, 2010г. в авторском дуэте с С. Сысоевым), лауреат Международного конкурса поисковой и патриотической песни фестиваля «Народная память о защитниках Отечества» (г. Москва, 2013 г. в авторском дуэте с С. Сысоевым), лауреат интернет-конкурса XXX Международного фестиваля авторской песни «Соловьиная трель» (г. Курск, 2017 г.), автор семи книг стихов и прозы, а также CD-альбома «Песни без сожалений». С 1993 г. живёт и работает в г. Мончегорске Мурманской области. Родился в 1965-м в г. Воркуте Коми АССР. В 1988-м закончил Ленинградский «Военмех», два десятка лет отработал на производстве, прошёл путь от мастера до главного инженера предприятия, затем был сотрудником муниципального телевидения, а также городских и корпоративных газет. В настоящее время – заведующий отделом критики и литературоведения литературно-художественного журнала «Приокские зори» (г. Тула), возглавляет Совет Мончегорской городской общественной организации «Цех Изящной Словесности», является председателем Оргкомитета традиционного фестиваля авторской песни «Дни Владимира Высоцкого на Кольской земле», а также членом Оргкомитета и жюри регионального, Северо-Западного, литературного фестиваля-форума «Капитан Грэй».
*** Оттепель. Выкрутасы скупой зимы. Впору бы снега или просить взаймы, Или купить. Да видишь ли, братец мой, Нет ничего дороже, чем снег зимой. Вот и сегодня он пополам с дождём. Ладно уж, настоящего подождём. Пусть ожидание может продлиться год, Стерпим и это. Сколько ещё забот, Кроме погоды! Если бы лишь она Определяла лучшие времена, Всем, очевидно, было бы по душе С милыми рай устраивать в шалаше, Где потеплее - скажем, в субтропиках. Если же наше счастье у нас в руках, Что ж мы доселе счастья не обрели, Не уступив ни пяди родной земли На побережье северном? Я о том, Что оно южное. Впрочем, житейский шторм Часто опаснее тех, что несёт Гольфстрим. Знать, о погоде попусту говорим.
*** Не убитый субботний вечер: Уйма времени - сколь ни трать. Нарисованный человечек Заперт в клетчатую тетрадь, Где и в будни-то жизнь – малина С нарисованного куста. Календарного равелина Олимпийская глухота Искушает взроптать любого: Мол, достоин судьбы иной, Пригодился бы для альбома Хоть картинкой переводной И на фото мог выйти чётко, Коль подкрасить да причесать… Даже я, на Доске почета Отказавшийся закисать, По страницам воспоминаний Пробиваю неровный шлях, Разрушая диагонали, И витийствую на полях, Рассыпая чернильный кашель, Бесполезный наверняка. Но бывалая промокашка Осторожного языка Сохраняет от мира в тайне (Я ведь истинный партизан), Что появится золотая И раскрасит мои глаза.
Классическая механика Выскажусь лишь о следствиях, а причины - Хлеб аналитиков цепких, порою - злющих… Взлёт - это средство разгладить земле морщины, Хоть виртуально, а всё же пространство сплющив, В жизнь воплотив иллюзию волшебства. Впрочем, а что ещё более иллюзорно? От впечатлений кружится голова. Только уже поэтому не зазорно Числить внизу оставшихся мелюзгой, Напрочь лишённой размеров и очертаний. Для таковых, естественно, ты изгой, Но приговор до времени держат в тайне, Ибо вообще горячку пороть не след. Небо, оно воистину справедливо. После Икара стая его коллег Крылья в стремлении к солнцу дотла спалила, Да и в забвение канула. Неспроста Равно идейным подвижникам и туристам Втридорога обходится высота. Вот почему, наверное, группа риска Численно ограничена. Рухнуть вниз (Если бы камнем! - просто ошмётком глины), Преподавая смирно лежащим ниц Краткий урок неведомой дисциплины, Мало кому охота. Рассудит Бог Нас и решивших, будто сгореть красиво Лучше, чем ошиваться среди рабов С детства знакомой, даже законной, силы.
*** Оделяя город сединой, Может быть зима его согреет, Но, увы, не сделает мудрее… Даже если встанет снег стеной, Пусть не скоро, но когда-нибудь Оттепель нам щедро явит лужи. Здешний снег иных морей поглубже, Как бы до весны не утонуть, Пробуя развлечься иногда Сказками о вожделенном юге. Впрочем, повседневность злее вьюги, Что заносит снегом города. Не отменишь, сколь их не кляни, Хлопоты насущных выгод ради, Хоть бы и себя всего истратив В сутолоке мелочной возни. Оттого идущих по пятам Удивить получится едва ли, Как людей в нас будни убивали, Как мы выжить ухитрились там.
*** Все дороги, что мною пройдены, В лучшем случае – полпути. С детства живший вне малой родины Должен вновь её обрести. И, как будто родившись заново, Сбросить ношу постылых лет, Что волок на горбу упрямо я, Мол, и проку в них больше нет, Коль всерьёз дотянул до отчины… Да не выхожен видно срок, – Мне пристанищем лишь обочины Испетлявшихся вдрызг дорог. И не ради надрыва вящего Длится скрип моего пера, Ведь лежат в земле мои пращуры От Поволжья и до Днепра, Ну, а мне-то куда прикажете? Там, где встала моя заря, Украшали оленьи пажити Только шахты да лагеря, И ни церковки, ни часовни, Словно гиблая мерзлота Человеческим всходам сорным Не сулила вообще креста (Словно вправду кругом чужбина! И погибель на столько верст!). Но землица и не сгубила, Вот не сгинул, во льды не вмерз; А скитаться, креста не имучи, Что босому, да по стерне… Пусть едва ли я счастье вымучил, Но зато осознал вполне (В час безверия и усталости), Как же горечь моя легка, Если родина даже в малости Столь незыблемо велика.
Мольба Забудь меня ещё тогда, Когда нас не было на свете, Когда ни страха, ни стыда Не испытали наши дети, И ты не знала пьяных драк И вечной боли унижений, И я, мерзавец и дурак, Тебе не делал предложений! Забудь! Мольба - не звук пустой! Великим ласковым созданиям Своей несметной красотой, Своим отважным состраданьем, Негоже потакать зверью. И я, не склонный к птичьим трелям, В однажды начатом бою С самим собой – уже застрелен.
*** Писать стихи не хочется, Чернила – желчь и йод. Да только одиночество Поблажек не дает И требует служения Монашеству под стать. О чьём-нибудь вторжении, Ну, разве, что мечтать Могу по старой памяти. И кто я есть таков, Желать честной компании В период отпусков На широте без малого Арктической? Эх-ма, Не лучше снега талого Все доводы ума – То вроде наводнение, То слякоть-размазня. Ни в жизнь, чтобы сомнения Оставили меня, И пусть. Ведь даже с возрастом От них я не помру… Рука чудесным образом Вновь тянется к перу… И в сердце откровением Нисходит Божий свет, И вовсе нет забвения, И даже смерти нет, Покуда длится таинство, Почти что волшебства, Пока в судьбу сплетаются Слова, слова, слова…
Врожденная память
«Кто носит Родину внутри…»
Елена Штурнева.
Знать завидная доля досталась мне,
Коль до сей поры ещё жив-здоров.
Жизнь конечно зануда, но не вполне.
Есть любимое дело, семья и кров,
И друзья, что братьев иных родней.
Нас великая пестовала страна,
И о том, что было и будет с ней
Есть врожденная память, на всех одна.
Эта память – совести ипостась.
Обладая оной, попробуй струсь
Возразить доброхотам (чтоб им пропасть!),
Отрицающих наглухо имя – Русь.
Дескать, вся насквозь она – сущий тлен,
А народец – кабацкая пьянь да рвань,
Что и прежде-то встать не могла с колен,
А сейчас тем более! Гулевань,
Да гнилые святыни пинай-топчи,
Возражения прочих смести спеша,
Мол, довольно уж лаптем хлебали щи!
(Разве к западной кухне лежит душа
У любого из нас и с младых ногтей?
Кто бы чем там импортным ни форсил!)
Только знают иуды любых мастей:
На Руси хватает для них осин.
Оттого-то им здесь белый свет не мил.
И не в радость, не в прок серебро в горсти.
Ишь, как рвётся сытый свободный мир
Нам готовое счастье преподнести
И лишить нас памяти и тоски,
Дабы впредь, милейшие существа,
Мы кромсали бы Родину на куски
По указке известного меньшинства
За известную цену. Глядишь, а там
И друг дружку повывели б заодно…
Но покуда в сердце есть Божий храм,
Хоть церквушка-обыденка, всё равно,
Переможет русский, переживет
Лихолетье, напасти, засилье зла.
Ведь от века в обнимку с бедой народ,
А душа его, в пику всему, светла,
Ибо лишь православия тёплый свет
От звериных повадок спасает нас.
И Господь (восславим его завет!)
Никому не по силам креста не даст.
*** Маленький город, Стеклянный насквозь, Общий дверной глазок. Ежели кто заколотит гвоздь Или чихнёт разок, «Где эта улица, где этот дом»? – Мигом сообразят. Слухи ползут своим чередом, Их отменить нельзя. Сами истреплются без следа… Что же стряслось со мной? «Где ж эта барышня», Навсегда ставшая мне родной? Не отыскать, хоть кричи: – Ау-у! – Нищий, смешной простак. Значит, помстилось, а наяву Было совсем не так? Поиск надежды – напрасный труд, Ибо пуста скрижаль, Сердце немеет, гадалки врут, Да и себя не жаль…
*** Эх, родимая сторонка, То грязища, то снега, Блеф невидимого фронта, Тень заклятого врага, Без которого, пожалуй, Околеть немудрено. Точно с плёнки залежалой Антикварное кино, Жизнь сварливо суетится, Только будто бы во сне. Ну, при чём тут тройка-птица? Тот, кто нынче на коне, Уж давно отсель далече - След простыл, ищи-свищи. Проще всласть расправить плечи Развалившись на печи. Но зато уж по субботам В клубе танцы под баян. Вряд ли праздник выйдет боком, Если кто напьётся пьян. Значит так ему и надо. Пьянка - тоже мастерство. Нам Канада и Гренада - Всё едино, – баловство. Здесь куда как веселее, Хоть и тошно иногда. Глянь, в соседских пальцах тлеет Вифлеемская звезда От затяжки до затяжки. Благо, что тмутаракань. Лишь жестокие мультяшки Топчут старенькую ткань Запылённого экрана. Может статься, что и впредь Удлинённая программа… До конца не досмотреть.
Вадимир Трусов.
Автор — большой оригинал! Сейчас так не пишут. В послевоенные время может. Но выглядит молодо, значит начитан Твардовского к примеру.
Понравилось!
Хм. Случайно на вас набрёл. Классный сайт. Спасибо что знакомите с такими талантами, даже гениями, нашего времени, как Вадимир Трусов.