Социальная поэзия Алексея Брындина

 Я не люблю свой век

Я не люблю свой век. В нём всё осмеяно.
Охаян каждый, кто отчаялся молчать 
И жить доброжелательно-рассеянно, 
Особо не стараясь во что-нибудь вникать. 

Я не люблю свой век. В нём мало рвения, 
Любви к труду и честности в словах. 
Уже тошнит от позитивного мышления, 
Корпоративной этики и пустоты в глазах. 

Я не люблю свой век. В нём духом и не пахнет.
Трещат про душу с телом ночами напролёт - 
Одно у половины к полтиннику зачахнет, 
Другая в развлечениях бесцельных загниёт. 

Я не люблю свой век. Без мыла и верёвки 
Оторван от земли любимый мной народ. 
И вместо тех двоих сомненья и трактовки
Не хуже отнимают столь нужный кислород.
 
Я не люблю свой век, каким его я вижу. 
Другие пусть клянутся и кулаком бьют в грудь.
Те, кто сказать не могут открыто: "Ненавижу!" - 
Теряют и в любви божественную суть. 

 Успех (Колесо Сансары)

В чём измеряется успех?
В признании заслуг начальством?
В отсутствии любых помех?
В стабильности и постоянстве?

В огромных денежных счетах?
В количестве мирских фанатов?
В здоровье? В мудрости? В летАх?
В комментах, лайках и охватах?

А может вовсе его нет?
Успех - лишь вымысел банальный?
Утраченных чтоб сил и лет
Не жалко было в миг прощальный?

Однако, слышим мы о нём,
Читаем, лицезрим примеры...
Ходить под голым королём,
Ссылаясь на абстрактность веры,

Обучены с пелёнок все.
Игра не может быть без правил.
Успех - лишь спица в колесе,
Имя которому - Сансара. 

 All you need...

Однажды, друг, ты вдруг поймёшь,
Что соткан из воспоминаний,
Что больше ничего не ждёшь,
Что есть сейчас, но нет мечтаний.

Ты в чём-то даже преуспел:
Квартира, кот, машина, дети.
Жена, которую хотел,
Работа лучшая на свете.

Возможность повидать весь мир
В часы свободные от долга...
Нет, ты отнюдь не дезертир!
Ты к этому стремился долго.

Примерно с тех далёких пор,
Когда юнец ещё зелёный,
Вдруг повстречал глазами взор,
И красотою опьянённый,

Поклявшись двигаться вперёд,
Ты проводил её до дома...
Объятья, поцелуй, полёт...
Мгновенье радости, истома...

Прекрасна первая любовь!
Палитра чувств, огонь желаний!
Бурлит и стынет в жилах кровь
От юношеских переживаний!

Так много планов на двоих,
Так мало времени быть вместе,
И вот ты либо ей жених,
Либо душа уж не на месте.

В обоих случаях однако
Реальность жизни такова,
Что фантазёр и забияка
Отказывается от озорства.

Забыты Питер Пен, Том Сойер,
Артур, Айвенго, Робин Гуд.
Диван... Роналду, Месси, Нойер,
Шнуров, поющий "Супер гуд"...

Рядом взрослеющие дети.
Маячит Университет.
Мир взрослых новостей и сплетен.
Общественный нейтралитет.

И мысль: "Вот бы обратно!" -
Как кнопка в плеере "repeat",
Используется многократно...
Такое нынче "all you need"... 

 Злоба

Мы тяжело больны.
Болезнь зовётся злобой.
Стеной отделены
От остальных людей.
Практически с рождения,
И чуть ли не до гроба,
Против неё сражаемся
В круговороте дней.

Вот только курс лечения
Направлен на симптомы.
Причина же одна -
Наш способ жизни жить.
Покуда не поверим,
Что можно по-другому,
Покуда сил не будет
У каждого забыть

Про личные пристрастия
По отношенью к миру,
Про зависть к тем, кто большего,
Чем он, сумел достичь,
Про глупые сравнения,
Про лозунг "Конкурируй!",
Про то, кто здесь строитель,
А кто простой кирпич,

Болеть продолжим дальше.
К летальному исходу
Степенно приближаясь
В круговороте дней.
Смешно же в нашем случае
Ссылаться на природу...
Подобная болезнь 
Есть только у людей. 

 От добра добра не ищут...

От добра добра не ищут,
Только грустно от того,
Что прозреть смогла толпища
(Ах, простите, большинство),

Лишь когда средь ясна неба
Вирусный раздался гром.
Эко диво, эка небыль!
Подвиг нынче - быть врачом!

Музыканты пишут песни,
Обыватели - посты.
Бога на земле наместник
До рекордной высоты

Труд их раньше неприметный
Близостью своей поднял.
Поворот такой сюжетный
Вряд ли кто-то ожидал.

Лишь одно тревожит душу,
Вы простите дурака:
Лес пожарные, что тушат,
До последнего пенька,

Возведутся в ранг героев
Так же вами лишь тогда,
Когда пламя всё живое
Сжечь захочет без следа?

А учительские будни
Станут подвигом для всех
Лишь когда захватят дурни
Каждый кабинет и цех?

Невесёлых мыслей список
Оглашать не буду весь.
Эх, достичь бы компромисса
Между всем, что в мире есть! 

 Однажды я стану книгой

Однажды я стану книгой, 
Возможно многотиражной, 
Буду издана одним прощелыгой 
С манерой ходить вальяжно.

Меня напечатают пальцы, 
А редактор, дотошный зануда, 
Из меня, будто из смальца, 
Приготовит вкуснейшее блюдо. 

Скорее всего толстой буду, 
В красивом цветном переплёте - 
Для еды выбирают посуду 
С расчётом, так что сметёте 

Экземпляры мои без остатка. 
И заживу на высоких полках. 
А пока я только тетрадка. 
В меня мальчик один на уроках 

Пишет стихи нескладно, 
Нелепые совершая ошибки 
О том, как ему досадно, 
Что другому достаются улыбки, 

Как бывает совсем одиноко, 
Даже с теми, которых нет ближе, 
И как далека-далёка 
Мечта побывать в Париже. 

И лишь на моих страницах - 
Марсово поле и башня, 
Снежинки на её ресницах, 
Посиделки в кругу домашнем... 

Потому знаю определённо - 
Стану книгой, сомнений нет, 
Ведь врать себе так беспардонно 
Настоящий лишь может поэт.  

 Я чествую вас, певцы и актёры!

Я чествую вас, певцы и актёры,
Чьи образы ставили профессора,
Кто легко различает мажоры-миноры,
Чьи всегда отмечает жюри голоса.

Вы поёте так чисто и грамотно!
Диафрагмой, грудью, головой...
Может, глядя на вас кому-то и завидно,
Только не мне... Я привык петь душой.

Ради дипломов стараетесь, ради почёта!
Эмоции зрителей - средство, не цель!
Там, где правила Муза, - топь да болото...
Давай, милый друг, лицемерь!

Но знай: покуда есть силы жать на перо, 
Покуда есть голос и зрячи глаза, 
Перчатку бросать тебе буду в лицо!
Так было, так есть и так будет всегда! 

 Завсегдатаи малых залов

В ряды работников культуры
Нам, брат, попасть не суждено,
Ни в школьный курс литературы,
Ни в Славы Зал, ни в Дом Кино.

Мы андеграундны поневоле,
Наш путь никем не освещён,
В пустую языком мололи,
И нам подобных миллион.

Десятилетиями об этом
Твердили нам в округе все:
"Не может быть большим поэтом,
Кто не на первой полосе!

Не может обладать талантом
Тот, кто хитами обделён!".
Погиб бесславно музыкантом
Среди ста тысячи имён.

В каких-то личных переписках,
На электронных адресах,
Мы числились, мы были в списках,
Но каждый раз не при делах.

Завсегдатаи малых залов,
С гитарами наперевес,
Под вилок лязг и звон бокалов,
Читали, пели для повес.

Кто знает, был ли смысл в этом?
Раздули ль в их сердцах угли?
Сомненьям всем звучит ответом:
"Мы по-другому не могли!". 

 Новый мир

Мы получили, что заслужили,
И прекратите нытьё.
Нет ни выбора, ни "если", ни "или",
А только сплошное враньё.

Революция - лишь смена власти.
Коммунизм - как тотальный контроль.
Капитализм - когда всё на части.
Конституция - на рану нам соль.

Государство - это зона на карте,
Где люди в большинстве своём скот,
Вся разница по сути лишь в фарте -
Повезло тем, кто лучше живёт.

Недавно в беседе приватной,
С глазу на глаз с "другом" одним,
Был свидетелем точки зрения обратной:
В светлое завтра приведёт нас режим.

Да, по чуть-чуть, не всё сразу,
Да, надо бы потерпеть,
Но на базе нефти и газа,
Обеспечим население (треть).

К тем же, от чьих рук нафталином
Несёт аж за несколько вёрст,
Этот мир будет как гильотина
Безоговорочно чёрств.

Приспосабливайтесь, чтобы выжить!
Лодку не смейте качать!
Светлое завтра всё ближе!
Было и было... И вот опять. 

 Позвольте людям выбирать самим

Позвольте людям выбирать самим!
Политику оставьте, бога ради.
Давным-давно пришёл в Ершалаим
В простых одеждах, а не при параде,

Тот, кто во всяком видел доброту -
В предателе, в наместнике, в солдате,
В тех даже, кто его прибил к кресту,
В синедрионе, восседавшем на закате.

И в скольких странах разных не бывал,
В каких бы городах не отдыхал я,
Видал отчётливо, что он не зря страдал,
Россия это или Грузия, Италия...

Везде доброжелательны, просты,
Открыты для недолгого общения
Люди из Римини, Батуми, Элисты,
Высоким вопреки постановлениям.

Позвольте ж людям выбирать самим!
Политику оставьте, ради бога.
Он принял мир, людей, Ершалаим.
И нам по силам эта же дорога. 

Алексей Брындин.